Гегелевское распознавание и инцелы

Сегодня у меня для вас совершенно замечательный материал. Это перевод на русский язык вот шикарного видео:

В этом видео автор рассказывает о 2-х подходах к пониманию сознания, а также берет современную проблему т.н. инцелов — «девственников поневоле» и рассматривает её через эту призму. В результате мы видим несостоятельность взгляда, в котором общество предстает перед нами множеством отдельных индивидуальностей.

Перевод не мой, его автор — подписчик канала по имени Дмитрий. Спасибо тебе большое за проделанную работу. Я внес несколько изменений — они отмечены полужирным шрифтом.

Hegel vs Descartes
о двух подходах к определению индивидуальности

В современную эпоху существует два противоположных способа восприятия личности. Первый способ иллюстрируется фразой Декарта «Я думаю, следовательно, я существую».

В своей книге «Размышления о первой философии» Декарт хотел заложить прочный фундамент для всех знаний. И он попытался сделать это с понятием «метод радикального сомнения». Сомневаясь во всем, в чем можно было бы усомниться, он хотел увидеть, что осталось, в чем невозможно усомниться, что составило бы прочный фундамент для всех знаний.

Первое, в чем Декарт не мог сомневаться, так это в его собственном существовании как субъекта мышления, отсюда и «Я думаю, следовательно — существую». Это подход, который рассматривает человека, субъект в вакууме, изолированном от остального мира, и, следовательно, рассматривает индивида как отделенного от других, как атомизированного. Это приводит к концепции разума как собственного театра, где знание каждого человека может быть достигнуто с помощью самоанализа.

Хотя цель Декарта заключалась в том, чтобы представить теорию познания, такого рода концепция послужила основой определенной политической, этической и экономической теории, которая рассматривает общество просто как сумму отдельных и индивидуализированных индивидов.

Второй способ нахождения смысла в человеке — это способ, разработанный Гегелем.

Для Гегеля картезианский метод идентификации субъекта мышления в корне ошибочен, так как он делает это в изоляции от других индивидуумов.

Несмотря на то, что Декарт применял свои методические сомнения в изоляции¹, он сделал это, уже будучи затронутым другими людьми, и поэтому нельзя пренебрегать этим. Можно утверждать, что Декарт не смог бы думать о себе как о субъекте, если бы у него не было доступа к языку, который всегда является межличностным и зависит от других сознательных субъектов. Конечно, он не попытался бы найти прочный фундамент знаний, если бы не имел доступа к учебным заведениям, которые дали ему концептуальные и теоретические инструменты для этого.

Короче говоря, идея Гегеля заключается в том, что нет такого понятия, как изолированная и автономная сознательная личность. Чтобы быть способным к саморефлексии (самоанализу) и находить смысл как личность (индивидуум), мое сознание должно развиваться вместе с другими людьми. Я должен найти смысл в отношении других людей.

Независимо от того, насколько индивидуалистичным вы себя считаете, ваша личность и самосознание всегда существуют по отношению к другим.

Не имеет значения, идентифицируете ли вы себя через призму своей национальности, своих страстей, политических взглядов или музыкальных вкусов. Это всегда делается на фоне других сознательных субъектов, без которых никакая идентичность была бы невозможна. Даже люди, чья личность должна отличаться от других, определяют себя именно по отношению к другим. Люди, которые говорят «Мне все равно, что думают другие», чувствуют необходимость сказать это именно потому, что они хотят, в какой-то степени, быть известными.

Это признание играет важную роль в гегелевской философии. Для того, чтобы чувствовать себя частью мира, я должен видеть себя отраженным в нем, и есть только один способ достичь этого: я должен видеть себя отраженным в других людях. Такая концепция отвергает теории, которые думают об обществе как о простой сумме отдельных и атомизированных индивидуумов, которые затем вступают во внешние отношения друг с другом. Потому что люди сначала развиваются коллективно в существующих сообществах .

Итак, как мы можем использовать эту идею, чтобы найти смысл в сообществах инцелов (incels — involuntary celibates, «девственники поневоле»), которые добровольно называют себя одинокими и видят причину того, что они не могут заниматься сексом, как результат несправедливости совершенной по отношению к ним женщинами.

Давайте начнем с рассмотрения гегелевской диалектики, разработанной им в «Феноменологии Духа» под названием «диалектика хозяина и раба», которая представляет собой важное утверждение о понятии признания. Диалектика хозяина и раба является своего рода абстрактной моделью в отношении сознания. В этой модели встречаются два предмета. Каждый субъект хочет отразиться в другом, но не может, потому что другой кажется ему чужим.

Это приводит к борьбе между двумя субъектами. Победитель щадит проигравшего, потому что ему нужно признание другого, чтобы заявить о себе. Проигравший подчиняется из страха смерти, и это приводит к взаимоотношениям хозяина и раба. Хозяин хочет быть признанным рабом, но этого признания никогда не бывает достаточно, потому что раб воспринимается как нечто меньшее, чем человек, и поэтому не способен полностью распознать другого. Наоборот, раб хочет быть признанным, но никто не может дать ему полное признание, потому что хозяин видит в нем суб-человека.

Эти ошибочные отношения приводят к порочному кругу, в котором ни раб, ни хозяин не могут получить признания, в котором они нуждаются, чтобы полностью осознавать себя, и ни один из них не является полностью человечным.

Давайте для примера посмотрим пост на Reddit по теме «incel». Эллиот Роджер, под псевдонимом «jeveuxjustedezamis²» говорит:

«Я хотел бы, чтобы меня оценила человеческая женщина», что является явным запросом на признание.

Понятно, что для этого человека женщина воспринимается как нечто чуждое, о чем свидетельствует странная формулировка «человеческая женщина».

На самом деле, Эллиот Роджер в своем манифесте недвусмысленно описывает свой опыт общения с девочками в детстве, как с инопланетными существами.

«Девочки были существами, совершенно чужими для меня, с которым я никогда не общался. Я не должен был. В начальной школе мальчики играли друг с другом, а девочки — друг с другом. Это было то, к чему я привык, это был мой мир.»

Чтобы быть полноценным, чтобы полностью развиваться, этот человек должен быть признан чужеродным субъектом, но в то же время, поскольку он не признает женщин полностью человеческими, как показывает его фраза «женщины заслуживают веревки», он никогда не сможет полностью получить такое признание.

Это приводит к порочному кругу, в котором ни он, ни встречающаяся с ним женщина не могут добиться взаимного признания. Инцел не способен развиваться как личность, потому что не получил признания от других. И он видит в этом несправедливость, совершенную по отношению к нему. Но важно отметить, что он виноват в том, что не признает признание, о котором он просит, действительным.

Еще одно следствие этой гегелевской мысли заключается в том, что свобода — это не то, что есть у человека по умолчанию.

Свобода — это не то что я могу развивать, живя в изоляции.

Скорее, свобода — это то, что развивается интерсубъектно.

Я становлюсь свободным, когда другие обращаются со мной как со свободным человеком.

Однако, из-за необходимости признания, это может произойти только в том случае, если и я буду относиться к другому как к свободному человеку. Если ко мне относятся как к свободному человеку, а в ответ я отношусь к другим людям как свободным, я начинаю видеть себя отраженным в них.

И вот, наконец, я могу утверждать свою индивидуальность. Это означает, что распознавание другого — это не пассивный процесс, а процесс, который происходит во взаимодействии с другими. Поэтому неудивительно, что инцелы часто оказываются социально изолированными, лишенными взаимодействия, необходимого для распознавания.

С этой точки зрения, важнейшая ошибка, которую совершают инцелы, заключается в том, что они видят в других сознательных субъектов, в данном случае женщин, как препятствия для их собственной свободы и индивидуальности.

В действительности, только через других сознательных субъектов, через признание действительности других, они могут стать свободными и автономными. Не добившись этого признания, они усиливают не только ненависть к другим, но и ненависть к себе, что нарушает их правильное развитие. Эта ненависть коренится в противоречии между тем, как они видят себя и как они обращаются с другими, как они видят других, и как другие обращаются с ними. Это болезненное противоречие в их представлении о своей индивидуальности.

Итак, до сих пор мы видели, что для Гегеля самосознание — это не просто интроспекция, это интерсубъектность. Индивидуальность развивается на практике через взаимодействие. И признание должно быть должно быть симметричным.

Гегелевская концепция самосознания — это не только вопрос личных отношений или психического здоровья. По его словам, признание — это источник этической жизни и политических прав.

Видя себя отраженным в тех, с кем я взаимодействую, я вижу, что моя собственная свобода зависит от свободы других. И из этого может возникнуть признание действительных всеобщих прав. Благодаря взаимодействию с близкими нам наше чувство свободы становится универсальным.

Инцелов, не способных включиться в такой процесс универсализации, привлекают реакционные политические идеи. Именно поэтому в такой перспективе признание имеет столь важное значение с учетом социальных проблем любого меньшинства и маргинализированной группы.

Цель здесь — не упрощать и не уменьшать сложные социальные проблемы, а представить гегелевскую идею, показать, как ее можно использовать для понимания текущих событий.

Одна из самых впечатляющих вещей в гегелевской философии — ее сложность и полнота; Исходя из нашего опыта самосознания и межличностных отношений, Гегель приходит к установлению политических прав.

Для Элиотта Роджера детский опыт восприятия девочек как «чужеродных существ», делающий его неспособным видеть в них отражение себя, со временем развился в его идею о том, что женщины не заслуживают того, чтобы иметь права.

Если мы примем гегелевскую идею, представленную выше, то легко объяснить, почему ранее изолированные люди, которые начинают общаться с различными группами людей, часто отворачиваются от своих идей и принимают более общие политические взгляды.

Кроме того, мы видим, как важно развивать такие институты, в которых людей, особенно детей, поощряют признавать легитимность других, а не мотивировать их посредством конкуренции и наказания, чтобы предотвратить всепроникающее отчуждение от других и от самого себя.

1^ Иезуиты обвинили Декарта в ереси, поэтому переехав в Голландию он проводит 20 лет в уединённых научных занятиях.

2^ Je veux juste des amis — Я просто хочу друзей.

---

Все самое интересное в моем телеграм-канале t.me/dimapafin

Метки: сознание, философия